В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,

Когда поет и плачет океан

И гонит в ослепительной лазури

Птиц дальний караван…

В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,

Когда у Вас на сердце тишина,

Вы, брови темно-синие нахмурив,

Тоскуете одна.

И нежно вспоминая

Иное небо мая,

Слова мои, и ласки, и меня,

Вы плачете, Иветта,

Что наша песня спета,

А сердце не согрето

Без любви огня.

И, сладко замирая

От криков попугая,

Как дикая магнолия в цвету,

Вы плачете, Иветта,

Что песня не допета,

Что это лето — где-то — Унеслось в мечту!

В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,

Когда под ветром ломится банан,

Вы грезите всю ночь на желтой шкуре

Под вопли обезьян.

В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,

Запястьями и кольцами звеня,

Магнолия тропической лазури,

Вы любите меня.

В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,

Когда поет и плачет океан

И гонит в ослепительной лазури

Птиц дальний караван…

В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,

Когда у Вас на сердце тишина,

Вы, брови темно-синие нахмурив,

Тоскуете одна.

И нежность воспоминания

Иное небо мая,

Слова мои, и ласки, и меня,

Вы плачете, Иветта,

что наша песня сета,

Сердце не согрето

Без любви огня.

И, сладко замирая

От криков попугая,

Как дикая магнолия в цвету,

Вы плачете, Иветта,

Что песня не допета,

Что это лето — где-то — Унеслось в мечту!

В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,

Когда под ветром ломится банан,

Вы грезите всю ночь на желтой шкуре

Под вопли обезьян.

В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,

Запястями и кольцами звеня,

Магнолия тропой лазури,

Вы любите меня.