Jadis, si je me souviens bien, ma vie était un festin où s’ouvraient tous les

coeurs, où tous les vins coulaient

Un soir, j’ai assis la Beauté sur mes genoux.

— Et je l’ai trouvée amère.

— Et je l’ai injuriée

Je me suis armé contre la justice

Je me suis enfui.

Ô sorcières, ô misère, ô haine, c’est à vous que mon trésor a

été confié!

Je parvins à faire s'évanouir dans mon esprit toute l’espérance humaine.

Sur toute joie pour l'étrangler j’ai fait le bond sourd de la bête féroce

J’ai appelé les bourreaux pour, en périssant, mordre la crosse de leurs fusils.

J’ai appelé les fléaux, pour m'étouffer avec le sable, avec le sang.

Le malheur a été mon dieu.

Je me suis allongé dans la boue.

Je me suis séché à

l’air du crime.

Et j’ai joué de bons tours à la folie

Et le printemps m’a apporté l’affreux rire de l’idiot

Or, tout dernièrement, m'étant trouvé sur le point de faire le dernier couac!

j’ai songé à rechercher le clef du festin ancien, où je reprendrais peut-être

appétit

La charité est cette clef.

— Cette inspiration prouve que j’ai rêvé!

«Tu resteras hyène, etc… ,» se récrie le démon qui me couronna de si

aimables pavots.

«Gagne la mort avec tous tes appétits, et ton égoïsme et tous

les péchés capitaux.»

Ah!

j’en ai trop pris: — Mais, cher Satan, je vous en conjure, une prunelle

moins irritée!

et en attendant les quelques petites lâchetés en retard,

vous qui aimez dans l'écrivain l’absence des facultés descriptives ou

instructives, je vous détache des quelques hideux feuillets de mon carnet de

damné

Когда-то, если я правильно помню, моя жизнь была праздником, где все

сердца, где все вина лились

Однажды вечером я посадил Красавицу к себе на колени.

"И я нашел это горьким."

— А я ее оскорбил.

Я вооружился против правосудия

Я убежал.

О ведьмы, о страдание, о ненависть, к вам принадлежит мое сокровище.

доверено!

Мне удалось заставить всю человеческую надежду исчезнуть в моей голове.

На всякую радость задушить его я делал глухой прыжок свирепого зверя

Я призвал палачей погибнуть, кусать приклады их ружей.

Я призвал язвы, чтобы задушить меня песком, кровью.

Несчастье было моим богом.

Я лег в грязь.

я высох

выглядеть преступлением.

И я хорошо разыграл безумие

И весна принесла мне ужасный дурацкий смех

Теперь, совсем недавно, я оказался на грани того, чтобы сделать последний шарлатан!

Я подумал о поиске ключа к древнему пиршеству, где я мог бы забрать

аппетит

Благотворительность — это ключ.

«Это вдохновение доказывает, что я мечтал!»

«Ты останешься гиеной и т. д.», — восклицает демон, увенчавший меня таким

добрые маки.

«Заработай смерть всеми своими аппетитами, своим эгоизмом и всем

смертные грехи».

Ах!

Я взял слишком много: — Но, милый сатана, умоляю тебя, ученик

меньше раздражения!

и в ожидании немногочисленных запоздалых малодуший,

вы, кто любит в писателе отсутствие описательных способностей или

поучительно, я отрываю тебя от нескольких безобразных страниц моей записной книжки

проклятый