He danced on his deathbed

And so performed his final dance

For friends, family and lovers

And all those who’d had the chance

To know him, to love him

To know him, to love him

My domesticated body

And my mind by moderation tamed

Seethe within my xeroxcopied skin

And I ask him

«Is all freedom dark ?»

He danced on his deathbed

And so performed his final dance

For friends, family and lovers

And all those who’d had the chance

To know him, to love him

To know him, to love him

One thousand and one birds

Take off in an instant

Flying feeling-filling through the air

And I ask them

«Is all freedom light ?»

He danced on his deathbed

And so performed his final dance

For friends, family and lovers

And all those who’d had the chance

To know him, to love him

To know him, to love him

Он танцевал на смертном одре

И так исполнил свой последний танец

Для друзей, семьи и влюбленных

И все те, у кого был шанс

Знать его, любить его

Знать его, любить его

Мое одомашненное тело

И мой разум умеренностью приручен

Бурлит в моей ксерокопированной коже

И я прошу его

«Всякая ли свобода темна?»

Он танцевал на смертном одре

И так исполнил свой последний танец

Для друзей, семьи и влюбленных

И все те, у кого был шанс

Знать его, любить его

Знать его, любить его

Тысяча и одна птица

Взлет в мгновение ока

Летать, наполняя воздух

И я прошу их

«Всякая ли свобода светла?»

Он танцевал на смертном одре

И так исполнил свой последний танец

Для друзей, семьи и влюбленных

И все те, у кого был шанс

Знать его, любить его

Знать его, любить его