«HARK!»

the herald angels sing, «the boy’s a cherub, let him be».

And you harmonised more beautifully than they could.

At 8 years old I played the role of Gabriel dressed head to toe,

in white denim though with less optimistic foresight.

Your lips land lightly, like Robin Redbreast’s feet in the snow,

I hold you tightly like your halo’s lined with mistletoe.

Thawing my heart like morning frost, falling under my feet.

Oh silent night, oh lonely week

Merry Christmas

I wish you were here

Merry Christmas

Maybe 5, 10, 15, 20 years.

Kindle a flame in her heart,

kindle a flame.

You’ve got to untie me from these bows,

wrap your arms around me like swaddling clothes.

On the sixteenth day I opened up the window,

found a lump of coal and rammed it down my stupid, greedy throat.

On the seventeenth you came around, my tiny teeth had been ground down,

but then you turned them back to smiles with just one kiss,

now listen to this…

«СЛУШАЙТЕ!»

ангелы-глашатаи поют: «мальчик херувим, пусть будет».

И вы гармонировали красивее, чем они могли бы.

В 8 лет я играл роль Габриэля, одетого с ног до головы,

в белых джинсах, но с менее оптимистичным прогнозом.

Твои губы легко приземляются, как ноги Робина Красногрудого на снегу,

Я крепко обнимаю тебя, как твой ореол, обсаженный омелой.

Оттаивая мое сердце, как утренний иней, падающий под ноги.

О, тихая ночь, о, одинокая неделя

счастливого Рождества

Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь

счастливого Рождества

Может 5, 10, 15, 20 лет.

Зажги пламя в ее сердце,

разжечь пламя.

Ты должен развязать меня от этих бантов,

обними меня руками, как пеленки.

На шестнадцатый день я открыл окно,

нашел кусок угля и затолкал его в свою глупую, жадную глотку.

На семнадцатый ты пришел в себя, мои крошечные зубы были стачены,

но потом ты превратил их в улыбки всего одним поцелуем,

теперь послушай это…