Джин и тоник - Константин Арбенин, Вадим Курылёв

Вступление: Dm

Он ревновал ее к дождю

И укрывал джинсовой курткой

Ее июневые кудри,

А зонтик прижимал к локтю.

День дожидался темноты,

Жизнь начиналась с середины,

И закрывали магазины

Свои разнузданные1 рты.

Ветра стояли на своем,

Шатая цепь священнодейства,

И пошлое Адмиралтейство

Сдавало ангелов в наем,

Но вместо звезд их берегли

Два добрых духа Джин и Тоник,

И мир, казалось, в них утонет,

Едва дотронувшись земли…

Припев:

А мне казалось,

А мне казалось,

Bbmaj Gm7

Что белая зависть — не грех,

Что черная зависть — не дым.

И мне не писалось,

Мне не писалось,

Мне в эту ночь не писалось, —

Я привыкал быть великим немым.

Он ревновал ее к богам

И прятал под мостом от неба,

А голуби просили хлеба

И разбивались за стаканы.

Плоть несло, и дух опять

Штормил в девятибалльном танце —

От невозможности остаться

До невозможности унять.

И вечер длинных папирос

Линял муниципальным цветом,

И сфинксов он пугал ответом

На каждый каверзный вопрос.

И, видно, не забавы для —

По венам кровь против теченья.

Миг тормозов, развал-схожденье2,

И снова — твердая земля.

Припев:

А мне казалось,

А мне все казалось,

Что белая зависть — не блеф,

Что черная зависть — не дым.

И мне не писалось,

Мне опять не писалось,

Не пелось и не писалось, —

Я привыкал быть великим немым.

И отступил девятый вал,

И растворил свой сахар в дымке…

К стихам, к Довлатову, к «Ордынке"3

Он вдохновенно ревновал,

Но вместо рифм бежали вслед

Два юных сфинкса Джин и Тоник,

И воздух был упрям и тонок,

Впитав рассеянный рассвет.

Intro: Dm

He was jealous of her for the rain

And covered with a denim jacket

Her June curls

And the umbrella was pressed to the elbow.

The day waited for darkness

Life started from the middle

And closed shops

Their unbridled mouths.

The winds stood their ground

The shaky chain of priesthood,

And the vulgar Admiralty

Rented out angels

But instead of stars they were cherished

Two good spirits Gin and Tonic,

And the world seemed to drown in them,

Barely touching the ground...

Chorus:

And it seemed to me

And it seemed to me

Bbmaj Gm7

That white envy is not a sin,

That black envy is not smoke.

And I didn't write

I didn't write

I didn’t write that night, -

I used to be a great mute.

He was jealous of her for the gods

And hid under the bridge from the sky,

And the pigeons asked for bread

And they broke for glasses.

The flesh was carried, and the spirit again

Stormil in a nine-point dance -

From the inability to stay

To the point of impossibility to appease.

And an evening of long cigarettes

Shed with municipal color,

And he scared the sphinxes with the answer

For every tricky question.

And, apparently, not fun for -

Through the veins, blood against the flow.

A moment of brakes, wheel alignment2,

And again - solid ground.

Chorus:

And it seemed to me

And everything seemed to me

That white envy is not a bluff,

That black envy is not smoke.

And I didn't write

I didn't write again

Not sung and not written, -

I used to be a great mute.

And the ninth wave receded,

And dissolved his sugar in a haze...

To poems, to Dovlatov, to "Ordynka"3

He inspired jealousy,

But instead of rhymes they ran after

Two young sphinxes Gin and Tonic,

And the air was stubborn and thin,

Soaking up the scattered dawn.