And here slip I --- dragging one foot in the gutter ---

in the midnight echo of the shop that sells cheap

radios.

And there sits she --- no bed, no bread, no butter ---

on a double yellow line --- where she can park anytime.

Old Lady Grey;

crash-barrier waltzer ---

some only son’s mother.

Baker Street casualty.

Oh, Mr. Policeman --- blue shirt ballet master.

Feet in sticking plaster ---

move the old lady on.

Strange pas-de-deux ---

his Romeo to her Juliet.

Her sleeping draught, his poisoned regret.

No drunken bums allowed to sleep here in the

crowded emptiness.

Oh officer, let me send her to a cheap hotel ---

I’ll pay the bill and make her well — like hell you

bloody will!

No do-good over kill.

We must teach them

to be still more independent.

И тут я проскальзываю --- волоча ногу в канаве ---

в полуночном эхе магазина, который продает дешево

радио.

И вот она сидит --- ни постели, ни хлеба, ни масла ---

на двойной желтой линии --- где она может припарковаться в любое время.

Старая леди Грей;

краш-барьер вальцер ---

мать единственного сына.

Пострадавший на Бейкер-стрит.

О, мистер Полицейский --- балетмейстер в синей рубашке.

Ноги в лейкопластыре ---

двигай старуху дальше.

Странное па-де-де ---

его Ромео ее Джульетте.

Ее снотворное, его отравленное сожаление.

Пьяным бомжам не разрешается спать здесь, в

многолюдная пустота.

О, офицер, позвольте мне отправить ее в дешевую гостиницу ---

Я оплачу счет и сделаю ее здоровой — черт возьми, ты

чертова воля!

Нет добра вместо убийства.

Мы должны научить их

быть еще более независимым.