Il est assis au fond du métro, où personne ne regarde

Silence pesant, trois mecs montent, visages menaçants

«Allez, tombe la veste, on est accroc d’elle»

Mais lui supplie, commence à pleurer, son père lui a offert à Noël

Elle change de main, il a beau dire que ses parents n’ont pas un sou

Au fond, tout le monde s’en fout, les trois types, les gens autour

Gratuitement, la lame est soudaine

L’Opinel pénètre, 10 centimètres dans l’abdomen

Ça fait déjà un an, il aurait 16 ans

Son père ne s’en est jamais vraiment remis

Lorsqu’il entre dans sa chambre, rien n’a changé

Les jouets, les livres, cependant les murs sont tristes

Pourquoi vivre si tuer c’est facile?

On veut tourner le couteau

Quand tout s'écroule d’un coup au fond d’un métro, il gît là

Les flics enquêtent, bouffent des sandwiches, même sourient

Racontent leur vie, ils parlent même pas de lui

Il a du mal à s’imaginer, jadis son enfant innocent

En une seconde, pour 400 francs, mourant dans une flaque de sang

Une flaque de pleurs, une vague de peur, la bague du bonheur

Fruit de l’amour, fauché par le tranchant d’une dague de malheur

C'était pas l’heure de partir, il ne lui avait pas tout dit

Tant pis, ce sera au Paradis

Et des remords la racine, s'élève un arbre

Et de l’arbre pousse des fleurs délicates qui viennent caresser le marbre

Encore une tombe à fleurir

Un ange part dans un dernier soupir

Un fait divers dans une ruelle

Un cri court, personne n’entend l’appel

Rue sombre, éclairée aux néons, deux heures déjà

Qu’elle fait les cents pas et dans le sac toujours pas un rond

Trottoirs glauques, bars sales, bagarres d’ivrognes

Les talons frappent le goudron, au feu rouge un mec klaxonne

Elle en a marre de ces tarés qui passent, repassent, la condamnent

Blessent son âme et dix mètres plus loin se marrent

Ça marche pas bien aujourd’hui, les mecs n’ont pas envie

À cause de la pluie ou la vie, le sexe perd face au souci

Un manteau, un parapluie, l’enfer en costume gris

Se rapproche, son regard fuit, elle dit son prix, c’est parti

S’ouvre la porte, couloir vers le purgatoire, pour elle l’histoire

Tourne tel un train fantôme de foire, de sa rue au glissement des bas noirs

Miroir, dis-lui qui est la plus belle

Ne la laisse pas croire seule le soir, que les fées se foutent d’elle

Belle au bois dormant sur un matelas sans ressort

Ancrée à son sort comme un bateau usé, jamais ne sort du port

Blanche-Neige a croqué le fruit amer sans amertume

Pour eux, elle n’est qu’un pute, pour son fils elle reste une mère

Une peau d'âne princesse le jour esclave la nuit

Mais les escarpins sont maudits, ils ramènent Cendrillon vers son taudis

Les murs témoins de l'étreinte plus brève que tendre

Capturent son regard rêveur, seul remède contre la démence

Sorti par la fenêtre un cri sans bruit hante les rues sans vie

Sorti par la fenêtre un cri court dans la nuit

Encore une tombe à fleurir

Un ange part dans un dernier soupir

Un fait divers dans une ruelle

Un cri court, personne n’entends l’appel

Он сидит в задней части метро, ​​где никто не смотрит

Тяжелая тишина, трое парней идут наверх, грозные лица

«Давай, снимай куртку, мы пристрастились к этому»

Но он умоляет, начинает плакать, отец подарил ему на Рождество

Она переходит из рук в руки, он может сказать, что у его родителей нет ни копейки

По сути, всем наплевать, трое парней, люди вокруг

Свободный, клинок внезапный

Опинель проникает на 10 сантиметров в живот

Прошел уже год, ему было бы 16

Его отец так и не оправился от этого

Когда он входит в свою комнату, ничего не меняется

Игрушки, книги, но стены грустные

Зачем жить, если убить легко?

Мы хотим повернуть нож

Когда все вдруг рушится на дне метро, ​​он лежит там

Полицейские проводят расследование, едят бутерброды и даже улыбаются

Расскажите их жизнь, они даже не говорят о нем

Ему трудно представить себя, когда его невинное дитя

Через секунду, за 400 франков, умереть в луже крови

Лужа слез, волна страха, кольцо счастья

Плод любви, убитый лезвием кинжала горя

Не время было уходить, он еще не все ей рассказал

Жаль, это будет в раю

И угрызения совести, дерево растет

А из дерева растут нежные цветы, которые ласкают мрамор

Еще одна могила, чтобы расцвести

Ангел уходит с последним вздохом

Новость в переулке

Короткий крик, никто не слышит звонка

Темная, неоновая улица, уже два часа

Что она шагает и в сумке еще не круг

Грязные тротуары, грязные бары, пьяные драки

Каблуки ударились о асфальт, на красный свет чувак посигналил

Ей надоели эти уроды, которые приходят и уходят, осуждают ее.

Ранить его душу и в десяти метрах смеяться

Сегодня не ладится, ребята не хотят

Из-за дождя или жизни секс теряет заботу

Пальто, зонтик, черт в сером костюме

Подходит ближе, ее взгляд убегает, она говорит свою цену, пошли

Открывает дверь, коридор в чистилище, для ее истории

Вращается, как поезд-призрак на ярмарке, со своей улицы на слип черных чулок

Зеркало, скажи ей, кто самый красивый

Не позволяй ей думать одной по ночам, что над ней смеются феи

Спящая красавица на беспружинном матрасе

Привязанный к своей судьбе, как изношенный корабль, никогда не покидающий порт.

Белоснежка надкусила горький плод без горечи

Для них она всего лишь шлюха, для сына она остается матерью

Принцесса из ослиной шкуры днем, рабыня ночью

Но насосы прокляты, они возвращают Золушку в ее лачугу.

Свидетельские стены более кратких, чем нежные объятия

Захвати ее мечтательный взгляд, единственное лекарство от безумия

За окном бесшумный крик бродит по безжизненным улицам

Вышел из окна короткий крик в ночь

Еще одна могила, чтобы расцвести

Ангел уходит с последним вздохом

Новость в переулке

Короткий крик, никто не слышит звонка