Земля мёртвых - HORUS

Первомай на улицу просыпался красной смородиною.

Особист орал про антисоветскую гадину.

Тебя научит тут начальство любить свою родину

Или земелькой влажной просто присыпет во впадине.

Солнце припрятало лучей рыжье,

Лишь тёмных елей караул вечно поднят в ружье.

На плац небес сочащийся дождём всё также туп и сер.

Нас запер как в надёжный сейф в дремучей лесополосе.

Бескрайний север.

Уже никто не вспомнит поимённо,

Тех кто кормили своей плотью эту землю мёртвых.

Тут сгинули в этом лесу под лай конвойных сук -

Кто тут остался навсегда его чащобами пленённый.

Холодно-равнодушный, как патологоанатом -

Лес переварит всех: и праведников, и варнаков.

Сплетённый из ветвей орнамент скрыл координаты.

Мох на колючке, воробей - наш дневальный пернатый.

А под стволами что покрыты бахромой мха

Яркий ковер из зелени был наощупь, как бархат.

И ты под ним под ним прилег в суглинок дабы отдыхать

Мечты - приют уставших от мытарств и бесконечных пахот.

И ты уже практически мертвец.

Воздух свободы стал твоим единственным богатством.

Нас без остатка растворяет этот тёмный лес,

Уже почти застыл бессмертных масок белый алебастр.

Пайка казённая, роба клейменная.

Весна холодная, краснознамённая.

Мелодия тех мест летит окрест по дальним зонам,

Разлившись в воздухе малиновым, кандальным звоном.

И ей раздолье по всему массиву.

Спасибо за чёрствый рандолик да заплечный сидор.

Между осин куда-то вдаль туда за неба синь,

Ведь знаешь сам, что на Руси так важно умереть красиво.

Гудел в ночи далекий Чевенгур.

Заснуть не дал вопросов гул, настырно душу мающий.

Закрой глаза, ведь скоро там, на светлом берегу,

У райских врат Боженька спросит с нас, как с понимающих.

Стволы покрыты бахромою мха

Яркий ковер из зелени был наощупь, как бархат.

И ты под ним под ним прилег в суглинок дабы отдыхать

Мечты - приют уставших от мытарств и бесконечных пахот.

И ты уже практически мертвец.

Воздух свободы стал твоим единственным богатством.

Нас без остатка растворяет этот тёмный лес,

Уже почти застыл бессмертных масок белый алебастр.

May Day on the street woke up with red currants.

The special officer yelled about the anti-Soviet vermin.

The authorities will teach you here to love your homeland

Or just sprinkle a damp earth in the hollow.

The sun hid the red rays,

Only the guards of dark firs are forever raised in a gun.

On the parade ground of heaven oozing rain is still dull and gray.

We were locked up like in a safe safe in a dense forest belt.

Endless North.

No one will remember by name

Those who fed this land of the dead with their flesh.

Then they disappeared in this forest under the barking of escort bitches -

Who here remained forever captive by his thickets.

Coldly indifferent, like a pathologist -

The forest will digest everyone: both the righteous and the barnak.

An ornament woven from branches hid the coordinates.

Moss on a thorn, a sparrow is our orderly bird.

And under the trunks that are covered with fringed moss

The bright green carpet felt like velvet.

And you lay down under him in the loam in order to rest

Dreams are a haven for those who are tired of ordeals and endless plowing.

And you're practically dead.

The air of freedom has become your only wealth.

This dark forest dissolves us without a trace,

The white alabaster of immortal masks has almost frozen.

The soldering is state-owned, the robe is branded.

Spring is cold, red banner.

The melody of those places flies around in distant zones,

Spilling in the air with crimson, shackled ringing.

And she expanse throughout the array.

Thanks for the stale randolik and the shoulder cider.

Between the aspens somewhere in the distance there for the blue sky,

After all, you yourself know that in Russia it is so important to die beautifully.

Distant Chevengur buzzed in the night.

Fall asleep did not give questions rumble, obstinate soul waving.

Close your eyes, because soon there, on the bright shore,

At the gates of heaven, God will ask us as those who understand.

The trunks are fringed with moss

The bright green carpet felt like velvet.

And you lay down under him in the loam in order to rest

Dreams are a haven for those who are tired of ordeals and endless plowing.

And you're practically dead.

The air of freedom has become your only wealth.

This dark forest dissolves us without a trace,

The white alabaster of immortal masks has almost frozen.