Моя вселенная - Гек

Простым карандашом на белом листе бумаги

Рисую самого себя смешным и странным.

В глазах не меркнущий огонь, блеск отваги,

Немного грусти и ещё капельку желания

Всё изменить.

Ну что же, на меня похоже.

Вот лишь добавлю колючей бороды на рожу,

Колечко в ухо, ветровку, джинсы, кеды,

А также кепку и рядом подпишу — Гек.

В одной руке он держит микрофон крепко,

В другой — тетрадь, где рифмы начинают оживать.

Я нарисую, как слова уходят длинной лентой

Под купол неба, небесным существам надоедать.

Светило ясное лучами пробивает тучи,

Я затушую им бока и заточу получше

Короткий грифель, продолжив изливать бумаге

Больную душу, рисуя силуэт воздушный.

Детали чёткие, взгляд приятный, нежный,

Моя любимая ребёнка на руках держит.

Ладошки мелкие он тянет ко мне навстречу.

Я написал: «Я буду вас любить вечно».

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

Простым карандашом на изрисованном листе бумаги

Рисую бога, он держит на плечах планету.

На ней скелеты поднимают боевые флаги,

Земля пылает, я взял и зачеркнул всё это,

Изобразив закат на Средиземном море,

Прыжок дельфина, который со стихией спорит,

Пустынный пляж, мальчишку, песочный замок.

И подписал: «Мы строим этот мир сами».

Пустые лица вывожу среди безликих зданий,

В руках условные гроши, в глазах блестят слёзы.

А на железной крыше голубей гоняет

Седой старик, философ неземной прозы.

Рисую сердце, потемневшее от острой боли,

Ножом предательским разрезанное на две части.

Но я от имени любви скорей достал ластик

И молча стёр ужасное людское горе.

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

Простым карандашом изображаю на листе бумаги

Своих друзей, улыбками их украшаю.

Собрал всех вместе за столом, нарисовал бокалы

И подписал: «За тех ребят, которых нет с нами».

И тут сломался карандаш, по ходу, враг не дремлет,

По ходу, ждёт, что откажусь я от своих стремлений,

Что разорву или сожгу своей руки творения,

Но я не в силах удержать потоки вдохновения.

Оскал собачий на взъерошенной лохматой морде

Намалевал, добавив этой твари крылья.

Потом подумал: «А зачем?

И так боятся, свиньи».

И крылья стёр, оставив только злость псине.

Хотел ещё порисовать, но тут жена спросила:

«Ты будешь кушать?"и я вдруг ощутил, как будто

Слона бы съел.

Я встал и пошёл на кухню

Скорее есть, пока всё не остыло.

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

Бумага всё стерпит: и боль, и радость,

Предательство и измену.

Но я хочу, чтоб на ней осталось

Только добро, добро моей вселенной.

With a simple pencil on a white sheet of paper

I draw myself funny and strange.

In the eyes of an unfading fire, a gleam of courage,

A little sadness and a little more desire

Change everything.

Well, it looks like me.

I'll just add a spiky beard to my face,

Ear ring, windbreaker, jeans, sneakers,

And also a cap and next I will sign - Huck.

In one hand he holds the microphone firmly,

In the other, a notebook where rhymes begin to come to life.

I'll draw how the words leave in a long ribbon

Under the dome of the sky, heavenly beings get bored.

A clear luminary pierces the clouds with rays,

I will put out their sides and sharpen them better

Short stylus, continuing to pour out the paper

Sick soul, drawing an airy silhouette.

The details are clear, the look is pleasant, gentle,

My beloved holds the child in her arms.

He pulls his small palms towards me.

I wrote: "I will love you forever."

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.

With a simple pencil on a drawn sheet of paper

I draw a god, he holds the planet on his shoulders.

On it skeletons raise battle flags,

The earth is on fire, I took and crossed it all out,

Depicting a sunset on the Mediterranean Sea,

The jump of a dolphin that argues with the elements,

Deserted beach, boy, sand castle.

And he signed: "We are building this world ourselves."

I draw empty faces among faceless buildings,

In the hands of conditional pennies, tears glitter in the eyes.

And on the iron roof he chases pigeons

A gray-haired old man, a philosopher of unearthly prose.

I draw a heart darkened by acute pain,

Cut into two parts by a treacherous knife.

But in the name of love, I quickly took out an eraser

And silently erased the terrible human grief.

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.

With a simple pencil I draw on a sheet of paper

I decorate my friends with smiles.

Gathered everyone together at the table, drew glasses

And signed: "For those guys who are not with us."

And then the pencil broke, along the way, the enemy does not sleep,

Along the way, waiting for me to give up my aspirations,

That I will tear or burn my hand of creation,

But I am unable to hold back the streams of inspiration.

Dog grin on a disheveled shaggy muzzle

Painted, adding wings to this creature.

Then I thought: “Why?

And so they are afraid, pigs.

And erased the wings, leaving only anger to the dog.

I wanted to draw more, but then my wife asked:

"Are you going to eat?" and I suddenly felt as if

I would eat an elephant.

I got up and went to the kitchen

Rather, eat before everything cools down.

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.

Paper will endure everything: both pain and joy,

Betrayal and betrayal.

But I want it to remain

Only goodness, the goodness of my universe.