провинция - макулатура

Осенние птицы вопят, как женщины, нервно и требовательно

Эти однокомнатные тюрьмы фаршированы трудочасами и мебелью

Книгами, купленными от одиночества, скуки, внезапного лишнего времени

Пока мы тихо скулили о своей жизни напрасно погубленной ленью

Что я буду делать, когда ты уйдешь?

Прошу, ответы нагугли мне

После пожара любви совместные вещи валялись обугленные

Упражнение на каждое утро: заново научиться дышать

Весь оклад за общий наркоз, удаляем образ из памяти

Приведи меня к себе в дом, усади за стол и налей вина

Если праздника нет, то на хуй такая жизнь не нужна

Будет хорошо вдвоем, пока краска не облезет от дождя или плача

Пока в ежедневный подвиг не превратится совместное счастье

Лошадь ломает хребет, бросаешь поводья и падаешь в красную грязь, как Вронский;

И где эйфория, какое в пизду чувство прекрасного?

На базарной площади стоишь, как клоун, чужими месячными измазанный

В опрокинутом на пол обеде одна жизнь на двоих отражается

А я бы хотела жить с вами в пошлой киноленте

В городе, где вечные сумерки возле магазина Fix-price

В маленькой тихой кухне варить вам кофе и на рассвете

Ловить ваш взгляд, как чувство, что не напрасно вам отдалась

Занавески на окнах, горшки и первый снег за стеклом

Вы мужественны и красивы, и коротким столбиком пепел

Вам даже лень стряхнуть его, и вся папироса летит в огонь

Я вижу: роза, сердце, корабль на изразцовой печке

Хочется быть плохим поэтом в тапочках гастарбайтера

Надетых на носок;

бомбу или цветы оставить у твоего окна?

И убежать, хохоча, от бессмысленности своего поступка

Думать о том, где ты сейчас, не очень весело;

нет, твои друзья

Не превратились в моих врагов, хотя я и думал о том

Можно ли убить машиниста, чтобы ты не встретилась с Вронским?

А мне не пришлось бы щелкать пальцами, как Каренин,

Но у жизни лицо конвоирши, ее оружие — проза, а не трагедия

Ты только сойдешь со ступенек, на следующей странице вы вместе

Кажется, это называется «груминг»

Любой синяк для тебя как Буковски,

А ты готова быть его музой и влюбленно пошатываться

Ты уверена, что я оставлю вас, уйду в секту, найду старушку

Которая будет заботиться обо мне в радости и болезни,

А я знаю, когда ты страстно запустишь ему руку в волосы

На пальцах повиснет морская капуста соплями времени

И вы будете гулять по улицам красивого города

Добрый прохожий заметит у твоего парня говно на плече

Вскрикнет красавчик: «Это не говно, это мой эполет

Я на белом коне, я полковник салют в мою честь!»

Воздух напоен нежностью, ты гладишь его по голове

«Посмотри, дорогой, мы хорошо получились на фото?»

Летний вечер наполнит своей прохладой тихую комнату

Он отрыгнет, улыбнется и поднимет большой палец вверх

Autumn birds scream like women, nervously and demandingly

These one-room prisons are stuffed with labor hours and furniture

Books bought from loneliness, boredom, sudden extra time

While we silently whined about our lives ruined in vain by laziness

What will I do when you leave?

Please google the answers

After the fire of love, joint things lay charred

Exercise for every morning: re-learn how to breathe

The entire salary for general anesthesia, we delete the image from memory

Take me to your house, seat me at the table and pour some wine

If there is no holiday, then fuck this life is not needed

It will be good together until the paint peels off from rain or crying

Until joint happiness turns into a daily feat

The horse breaks his back, you drop the reins and fall into the red mud, like Vronsky;

And where is the euphoria, what a fucking feeling of beauty?

On the market square you stand like a clown smeared with other people's periods

In a dinner overturned on the floor, one life for two is reflected

And I would like to live with you in a vulgar film

In a city where there is eternal twilight near the Fix-price store

In a small quiet kitchen to brew coffee for you and at dawn

Catching your glance, as a feeling that it was not in vain that I gave myself up to you

Curtains on the windows, pots and the first snow behind the glass

You are courageous and beautiful, and a short column of ashes

You are even too lazy to shake it off, and the whole cigarette flies into the fire

I see: a rose, a heart, a ship on a tiled stove

I want to be a bad poet in guest worker slippers

Put on a sock;

leave a bomb or flowers at your window?

And run away, laughing, from the senselessness of your act

Thinking about where you are now is not very fun;

no your friends

Did not turn into my enemies, although I thought about it

Is it possible to kill the driver so that you don't meet Vronsky?

And I wouldn't have to snap my fingers like Karenin,

But life has the face of an escort, her weapon is prose, not tragedy

You just get off the stairs, on the next page you are together

I think it's called "grooming"

Any bruise is like Bukowski for you

And you are ready to be his muse and stagger in love

Are you sure that I will leave you, go to a sect, find an old woman

Who will take care of me in joy and sickness,

And I know when you passionately run your hand through his hair

On the fingers will hang seaweed with the snot of time

And you will walk the streets of a beautiful city

A kind passer-by will notice your boyfriend has shit on his shoulder

The handsome man will scream: “This is not shit, this is my epaulette

I'm on a white horse, I'm a colonel salute in my honor!

The air is filled with tenderness, you stroke his head

“Look, dear, did we turn out well in the photo?”

A summer evening will fill a quiet room with its coolness

He will burp, smile and give a thumbs up