Hey, boy! - Несчастный Случай

(Ой-ей, мама-мама,

Меня ты поморозила.)

Когда я был маленький, злой дебил,

За моей спиной стоял огромный мир.

Казался тенью от моих волос,

И дышал мне в темя, как теплый пес.

Но пришел черед и для моих работ,

Я стал теперь другим наоборот,

И вот мои друзья — Таракан и Лев,

Мы сидим на кухне меж пьяных дев,

Но, что ни ночь, то круче цены на кир,

Но зато самый воздух горит, как спирт,

И мы пьем его каждый день и нам каждый день мало.

(мало)

И наши руки, ноги, головы лежат в кустах,

И над нами наши дети не ставят креста,

Я молчу о звезде, мы не стоим звезды,

Но когда Архангел трубит отбой —

— Хей, бой!

— Молодой человек!

— Хей, бой, хей, бой!

-Человек не такой уж молодой.

— Хей, бой!

— Совсем не молодой человек.

— так вот, когда он трубит,

Мы все-таки смотрим вверх.

(Ой-ей, мама-мама,

Меня ты поморозила.)

Через десять дней сюда придет весна,

На губах затеплится вкус вина,

Побудь со мной, поговори со мной.

— Не все же только нам бухать, о бедный ангел мой.

Я был выбелен белым как белый снег.

— Он был выбелен белым как белый дым.

Таким белым, белым, белым как белый цвет.

Таким белым, что стал уже почти седым.

— Содом.

— Монумент не опустит весла.

— Весна

— тебя довела до угла,

И мы стоим на углу,

И весь мир имеет форму стакана.

И какая-то баба, раскрыв крыла,

Пролетает над нами, как смерть бела,

И мы смотрим вниз, вниз, вниз, вниз,

Но когда Архангел трубит отбой —

— Хей, бой!

— Молодой человек!

— Хей, бой, хей, бой!

-Человек не такой уж молодой.

— Хей, бой!

— Совсем не молодой человек.

— так вот, когда он трубит,

Мы все-таки смотрим вверх.

(Мы смотрим вверх-вверх,

Мы смотрим вверх-вверх.

Ой-ей, мама-мама,

Меня ты поморозила.

Ой-ей, мама-мама,

Меня ты поморозила.)

(Oh, oh, mother, mother,

You froze me.)

When I was a small, evil moron,

There was a huge world behind me.

Seemed like a shadow from my hair,

And he breathed into my crown like a warm dog.

But the turn has come for my works,

I have become different now, on the contrary,

And here are my friends - Cockroach and Lion,

We are sitting in the kitchen among drunken maidens,

But whatever the night, the price of kir is steeper,

But on the other hand, the very air burns like alcohol,

And we drink it every day and every day is not enough for us.

(few)

And our arms, legs, heads lie in the bushes,

And our children do not put a cross on us,

I am silent about the star, we are not worth the star,

But when the Archangel blows the all-clear -

- Hey, fight!

- Young man!

- Hey, fight, hey, fight!

- The man is not so young.

- Hey, fight!

— Not a young man at all.

- so, when he trumpets,

We are still looking up.

(Oh, oh, mother, mother,

You froze me.)

Spring will come here in ten days,

The taste of wine will warm on the lips,

Stay with me, talk to me.

“It’s not just us to drink, oh my poor angel.

I was bleached as white as white snow.

- It was whitewashed as white smoke.

So white, white, white like white.

So white that he was already almost gray.

- Sodom.

— The monument will not lower the oars.

- Spring

- brought you to the corner,

And we're standing on the corner

And the whole world has the shape of a glass.

And some woman, opening her wings,

Flies over us like white death

And we look down, down, down, down

But when the Archangel blows the all-clear -

- Hey, fight!

- Young man!

- Hey, fight, hey, fight!

- The man is not so young.

- Hey, fight!

— Not a young man at all.

- so, when he trumpets,

We are still looking up.

(We look up and up,

We look up and up.

Oh, oh, mother, mother,

You froze me.

Oh, oh, mother, mother,

You froze me.)