I walked all the way from East Saint Louis

I never had but that one, one thin dime

I laid my head in a New York woman’s lap

She laid her little cute head in mine

She tried to make me bleed by the rattlings of her tongue

The sun would never, never shine

I pawned my sword and I pawned my chain

Well I pawned myself but I fell to shame

I tried to see you in the fall

When you didn’t have no man at all

I’d love to meet you in the spring when the bluebird’s almost ready to sing

Faree, honey, faree well

You can shake like a cannon ball, get out and learn that old Georgia crawl

Faree, honey, faree well

(play it boy…)

And I laid my head in a barroom door

And I can’t get drunk, drunk no more

Now if you can’t do the sugary get yourself on out of this house to me Faree, baby, faree well

I tried to see you in the spring when the bluebird’s almost ready to sing

Faree, honey, faree well

And I walked on back to East Saint Louis

Never had but that one, one thin dime

Я прошел весь путь от Восточного Сент-Луиса

У меня никогда не было, кроме этой, одной тонкой монеты

Я положил голову на колени женщине из Нью-Йорка

Она положила свою милую головку в мою

Она пыталась заставить меня истекать кровью своим хрипом языка

Солнце никогда, никогда не светило бы

Я заложил свой меч, и я заложил свою цепь

Ну, я заложил себя, но мне стало стыдно

Я пытался увидеть тебя осенью

Когда у тебя вообще не было мужчины

Я бы хотел встретиться с вами весной, когда синяя птица почти готова петь

Фари, дорогая, хорошо

Вы можете трястись, как пушечное ядро, выйти и научиться ползать по старой Джорджии

Фари, дорогая, хорошо

(играй, мальчик…)

И я положил голову в дверь бара

И я не могу напиться, больше не напиваюсь

Теперь, если ты не можешь сделать это слащаво, убирайся из этого дома ко мне Фари, детка, прощай

Я пытался увидеть тебя весной, когда синяя птица почти готова петь

Фари, дорогая, хорошо

И я пошел обратно в Восточный Сент-Луис

Никогда не было, кроме этого, одного тонкого цента