Childhood

haunted by a dream that never rhymes

a half sung song.

Mothers serving tea, daughters serving lies.

Then, came boys.

Lifetime

safely kept in father' s trophy case

a half lived life.

Reading poems and plays, spending time in grace.

Then, came truth.

I was meant to be sung by someone

other than myself

I touch the lips of passing strangers.

Now I’m sung on streets

not a soul completes

this unfinished song.

Night-time

guided by voices in my head

I found my way

wondering round for years

sheding silent tears.

Then, came he.

Детство

преследуемый мечтой, которая никогда не рифмуется

недопетая песня.

Матери подают чай, дочери подают ложь.

Потом пришли мальчики.

Продолжительность жизни

надежно хранится в трофейном футляре отца

полуживая жизнь.

Чтение стихов и пьес, проведение времени в благодати.

Затем пришла правда.

Я должен был быть спет кем-то

кроме себя

Я касаюсь губ проходящих мимо незнакомцев.

Теперь меня поют на улицах

ни одна душа не завершает

эта незаконченная песня.

Ночь

руководствуясь голосами в моей голове

я нашел свой путь

интересно вокруг в течение многих лет

проливая тихие слезы.

Затем пришел он.